В заключительный день фестиваля «Мир русского театра», который проходил в Берлине с 8 по 12 июня, наша редакция устроила «круглый стол», предложив худрукам поделиться собственным опытом: как выживать театру в столь непростых условиях дальнего зарубежья. Оказалось, что участников форума можно разделить на две группы: одни исповедуют принципы «эмигрантского» театра, целиком зависящего от диаспоры, от местного культурного центра, другие стараются делать независимый театральный проект, полагаясь исключительно на собственные идеи и силы.
Валерий ЯКОВ, главный редактор «Театрала». «Русский театр за рубежом» – тема для нашего издания, как вы знаете, не посторонняя. Мы много пишем о таких коллективах, отстаиваем ваши интересы, но порой нам недостает аргументов в беседах с российскими чиновниками, поэтому так важно услышать каждого из вас…
Олег РОДОВИЛЬСКИЙ, худрук театра Zero (Тель-Авив). Огромное спасибо «Русскому дому» за поддержку фестиваля.
Валерий ЯКОВ. Чтобы не возникало иллюзий по поводу «Русского дома»: этот зал мы арендовали. Даже по случаю Дня России (круглый стол состоялся 12 июня. – «Т») нам не удалось договориться о том, чтобы для участников мероприятия поставили хотя бы бутылочки с водой (за каждый шаг в Берлине приходится платить) и нам сказали: «Через дорогу есть прекрасный супермаркет, можете там всё купить и угощать участников».
Жанна ГЕРАСИМОВА, худрук театра «ОК» (Варшава). То, что «Русский дом» отправил вас в супермаркет, – это очень показательно, потому что судьба русских театров за рубежом часто в таких руках. Если говорить о Польше, то нам не только не помогают, само отношение к искусству – странное. Говорят: зачем этим актеришкам помещение?
Проблема, действительно, существует. Если это возможно, хочется, чтобы присылали людей, которые любят искусство и занимаются искусством. Иначе наш путь превращается в череду бесконечных препятствий и вместо того, чтобы заниматься созданием спектаклей, приходится бесконечно доказывать свое право на существование. Всё держится на чистом энтузиазме (поэтому многие театры закрываются, уничтожаются), хотя, на мой взгляд, деятельность театров русского зарубежья должна активно пропагандироваться.
Валерий ЯКОВ. Вы уверены, что в этом есть нужда, поскольку, во-первых, российские театры часто приезжают на гастроли за границу, а, во-вторых, в любой точке мира можно включить интернет и посмотреть онлайн-трансляцию какого-нибудь хорошего спектакля…
Людмила МАЙЕР-БАБКИНА, худрук Театра сценической классики (Цюрих). Театр дает живую эмоцию, это даже не обсуждается. Но я хочу сказать о другом. Понимаете, к нам будут относиться иначе, если мы будем позиционировать себя с достоинством. Сложился стереотип: мол, театры русского зарубежья – они всегда такие несчастные, у них мало средств, им надо помогать. При такой «подаче», поверьте, никто не поможет. Надо иначе себя позиционировать и отношение будет другим. Например, для нас очень важно оставаться на профессиональном поле, не уходить в любительство, продолжать заниматься разработкой театральной методологии – тогда мы будем интересны, причем не только для русских центров (назовем их так условно), но и для наших коллег в каждой конкретной стране. Это источник, который может обогащать и одну и вторую сторону.
Валерий ЯКОВ. А есть ли смысл в подобных фестивалях?
Жанна ГЕРАСИМОВА (Варшава). Разумеется, потому что это дает театру хорошую творческую встряску. Мы находимся в резервации. В Польше русские и украинцы почти не ходят в театр, но к нам ходят поляки, так как они любят русскую культуру. Правда, сейчас это стало опасным. Фестиваль – это возможность выйти в иную сферу. Вы ведь не пишете в тумбочку? Так и у нас. Не люблю, когда говорят о некой высокой «миссии», произносят пафосные слова, я скажу проще – зачем нам это нужно. Любой художник не лишен амбиций и потому очень важно посмотреть на результат своих исканий. Только по зрительскому восприятию и можно понять, зачем ты это делаешь и в правильном ли направлении движешься. А фестивальная публика, сами понимаете, совершенно особая. И если фестивалей не будет, то каждый останется сидеть в собственном резервате. Ведь если это нужно России, тогда нам это тоже нужно. Фестиваль нас объединяет.
Дмитрий ТУРЧАНИНОВ, режиссер спектакля «Кукольный дом» (театр «Хамелеон», Лондон). Наш театр работает в Лондоне, и британского зрителя мы воспринимаем так же, как и российского. Мне в этом плане нравится модель, которую придумал Марк Захаров в «Ленкоме»: он говорил, что важно привлечь зрителя и с ним расти. То есть модель живого театра. В этом плане переоценить значение фестивалей сложно: благодаря ним продлевается жизнь спектакля.
Олег РОДОВИЛЬСКИЙ (Тель-Авив). Зачем лично нам нужны фестивали? Это, прежде всего, профессиональная индикация, которую мы не можем получить дома, поскольку там мы всегда чужие. А приезжая на фестиваль, мы имеем возможность увидеть, показаться, понять, как нас воспринимают на другом уровне и зрительском и профессиональном, на живом и мощном театральном поле – будь то Россия или любая другая страна, где зритель привык ходить в театр.
Такая деятельность, конечно, ничего не приносит в карман, но очень много дает для движения. Важная штука: кода я приезжаю на фестиваль, для меня это возможность услышать специалистов, которые разбирают мой спектакль. Я этого в Израиле получить не могу. И никто из нас у себя дома получить этого не может.
Ирина ВОЛКОВИЧ, худрук театра «Диалог» (Нью-Йорк). Ваш фестиваль произвел на меня впечатление. Огромное спасибо. Это другая энергетика. А что касается того, получаем ли мы помощь, то у нас в этом плане какая-то счастливая, уникальная судьба, потому что мы родились в Публичной библиотеке Нью-Йорка. Вы сами понимаете, сколько в Нью-Йорке театров. У меня спрашивают: как вы осмелились? А нам просто было интересно. И сегодня, когда зрители приходят к нам, например, на спектакль о Пастернаке, мне кажется, что весь Манхеттен говорит по-русски.
Если говорить о проблемах, то, пожалуй, одна проблема чувствуется особенно остро. Я говорю об авторском праве. В США оно соблюдается очень строго, к тому же, взносы довольно высокие, и это накладывает свой отпечаток. Поэтому в нашем театре спектакли идут по моим пьесам. Нам не нужно платить отчислений и это помогает держаться на плаву.
Людмила МАЙЕР-БАБКИНА (Цюрих). За всё платим. Поставили Уильямса – обратились в организацию, которой принадлежат его права. У нас спросили: «Сколько мест в театре?» Я говорю: «60 мест». – «С вас 60 франков за спектакль». Для нас это приличные деньги и потому спектакль мы пока не играем. И так во всём – даже за разрешение на адаптацию надо платить.
Нелли КУНИНА, завлит театра «Кулисы» (Дюссельдорф). В Германии есть такой закон, что если ты постановку в театре проводишь как социальный проект, то отчислений не требуется.
Татьяна ТАРАСОВА, педагог ГИТИСа. Мне кажется, что фестиваль хорошо бы провести в Москве – для того, чтобы артисты и режиссеры театров русского зарубежья в свободное от работы время могли бы смотреть спектакли, изучать русскую театральную школу.
Валерий ЯКОВ. Москва закормлена. Собрать зрителей всегда непросто. Мы почему и проводим фестиваль за рубежом – потому что здесь эти проблемы легче зафиксировать и понаблюдать за жизнью театров в естественных для них условиях.
Дмитрий ТУРЧАНИНОВ (Лондон). Хочу сказать спасибо за то, что вам удалось привезти в Берлин спектакль «Пиковая дама» Евгения Князева. Представляю, какой это был мастер-класс для многих участников фестиваля. Как уроженец Литвы, простой пример приведу: когда к нам приехали фоменки, а потом спектакль Бутусова «В ожидании Годо» с Хабенским и Пореченковым, то это заставляло идти и работать.
Ян СМИРНИЦКИЙ, обозреватель «Московского комсомольца». Хочу напомнить о первом фестивале «Мир русского театра», который проходил в прошлом году в Италии. Там было мало профессионалов. Подходишь к артисту после спектакля и выясняется, что он, например, гастарбайтер из Украины, который переехал за рубеж и кладет плитку. Либо инженер на «Сименсе». Запомнилась девушка танцовщица, которая три вуза закончила, но основная ее профессия – юрист. И вот на этом строилось мое первое погружение в эмигрантский театр.
Я видел эмигрантский театр не с точки зрения: «Ах, как они поставили спектакль!», – а с точки зрения того, как они выживают. Потому что переезжает человек за рубеж и не имеет никаких контактов. Почему родилось сейчас такое явление, как видеоблоги эмигрантов, потому что заводить друзей очень сложно. Любой блог посмотрите – они признаются: у нас нет общения, мы иначе сойдем с ума. И на фестивале в Италии ребята говорили: мы зачем пришли в театры? Просто для того, чтобы не спятить.
Они где-то работают, но в какой-то момент посчитали себя артистами и в этом – невероятная прелесть. Как раз именно там я понял жизнь наших людей за рубежом, поскольку и сам неоднократно думал об эмиграции. Я просто понял, каково это работать в МакДональдсе и полгода учить пьесу и играть в театре. Это всё примеряешь на свою шкуру и понимаешь – что такое вообще жизнь и как она складывается.
В Италии явление эмигрантского театра было и психологически, и ментально вынужденное. На том фестивале не ставился вопрос, хорошо ли поставлен спектакль, а здесь мы увидели работы совершенно другого уровня. И лично для меня произошел перелом двух стилей. Теперь не об эмиграции хочется говорить, а о фестивальном уровне, потому что, понятно, это профессионально сделанные спектакли.