В Ашхабаде Игорь Аннаклычев руководит негосударственным русскоязычным театром «АртИст» (ArtEast), который сам и основал более полутора десятилетий назад. О том, как живет театр сейчас, он рассказал в интервью «Театралу».
– Игорь, на фестивале «Встречи в России», который проходил в апреле в «Балтийском доме», вы рассказывали о русском театре в Туркмении. Можете тезисно повторить, что составило суть вашего выступления?
– Я написал какой-то текст, пока летел в самолете, но потом понял, что лучше говорить от себя. Рассказал о Государственном русском драматическом театре имени Пушкина в Туркмении. О том, как мне безумно радостно, что в этом году театру планируют построить новое здание и отправить 20 артистов учиться в Институт имени Щепкина. Я надеюсь, что это будет не разовая акция, о чем сказал в присутствии ректоров ведущих театральных вузов России. Тогда будет вливаться свежая кровь в нашу индустрию русскоязычных театров, которой очень сложно без профессиональных актеров и режиссеров, особенно молодых. В Россию и сейчас ездят учиться, но таких студентов мало, а запрос, на мой взгляд, есть.
Еще рассказал о нашем негосударственном театре «АртИст» (ArtEast), с которым мы приехали. Показал небольшой видеоролик о том, какое у нас было помещение, и каким уютным мы собственными руками и благодаря спонсорской поддержке его сделали. Говорил о наших социальных проектах – уже несколько лет мы ставим спектакли с детьми с ограниченными возможностями.
– Зарубежному русскоязычному театру важно иметь связь с театральным процессом России?
– Важно постоянно находиться в тонусе. Для этого необязательно ездить в Россию. Можно поехать в Ташкент или Казахстан. Задача в том, чтобы посмотреть спектакли коллег, показать себя, понять, на каком ты уровне, какие тенденции появились в современном театре. Театр же меняется, и технологии совершенствуются. Хочется идти в ногу со временем, прокачивать творческую мышцу.
– Насколько я понимаю, с профессиональным образованием для артистов в Туркмении сложно?
– Из всего состава спектакля «Доходное место», который мы играли на «Встречах в России», академической школой владеют только два человека – я и моя коллега. Мы закончили Институт культуры. Мой курс был последним, который получил высшее актерское образование не на национальном языке. Мы учились при Русском театре им. Пушкина. Сейчас есть какие-то десятимесячные образовательные студии при театре, это немножко другое. Хотя наших артистов, которые закончили эти курсы, нельзя не назвать профессионалами. Они много лет работают в театре, набрались опыта, но с ними еще надо работать и работать. В этой профессии нельзя останавливаться.
– Вы впервые участвуете в Международных фестивалях?
– «Встречи в России» не первый фестиваль, который мы посещаем. Артисты выезжали и в Саранск, и в Великий Новгород, и в Подмосковье на Летнюю школу СТД. Сейчас пригласили в Белоруссию на фестиваль «Белая вежа».
– Хочется подробнее поговорить про театр «АртИст», который вы создали и которым руководите. Он не имеет статуса «государственный» и существует, если я правильно понимаю, на деньги спонсоров?
– Не только на спонсорские деньги. При театре есть детская студия с группами для разных возрастов. На этом мы тоже зарабатываем небольшие деньги, которые идут на оплату помещения. Если на горизонте появляется какой-то серьезный проект, то средств на него, как правило, нет и приходится выкручиваться, чтобы купить те же декорации и костюмы. Иногда выигрываем гранты, как это было с Гёте-Институтом на инклюзивный спектакль «Маленький принц», в котором играли дети с ОВЗ.
– В детской студии занимаются дети с разными возможностями здоровья? Она не полностью инклюзивная?
– Содержать только инклюзивную студию очень сложно. У нас несколько групп с обычными детьми, корректнее говорить «нейротипичными», а также совмещенная, где все дети хорошо друг с другом ладят. Они уже не первый год вместе, адаптировались, им комфортно, но за их общением все равно наблюдает психолог. Это обязательно.
Вместе ребята развивают дикцию, работают над орфоэпией, придумывают и показывают этюды, выпускают спектакли.
– Если возвращаться к теме финансов, продажи билетов на спектакли играют какую-то роль в статье доходов театра?
– Небольшую, к сожалению. Хотя билеты продаются, какие-то деньги мы получаем. Но артисты гораздо больше зарабатывают, работая аниматорами на праздниках, чем играя в спектаклях. В театре работают фанатики, которые без него не могут.
– Вы были артистом Русского театра им. Пушкина. Почему и как решили создать театр «АртИст»? С какими сложностями столкнулись?
– Просто хотелось заниматься творчеством, а возможностей было мало. Вот в театре организовалась группа людей, которая в свободное время, тоже хотела продолжать заниматься творчеством. Как-то закрепились, официально оформили театр «АртИст»… 15 лет уже прошло. За это время было и очень сложно, и, наоборот, легко. Мы поднимались на уровень почти репертуарного театра, каждую неделю показывали спектакли.
Сейчас играем реже, когда понимаем, что соберем зрителей. Даже «Доходное место» поставили не просто так, а специально для фестиваля в «Балтийском доме» и к 200-летию Островского. Когда я отправлял организаторам запись спектакля, понимал, что могут отказать, сказав, что мы не подходим по формату, по качеству или чему-то еще. Но нам ответили: «Хотим, чтобы вы приехали».
– У Вашего театр интересное название – «АртИст» (ArtEast). На русском это созвучно со словом артист, а с английского переводится как «искусство Востока». Что вас вдохновило на такое название?
– В 2005 году я был в Ташкенте на перовой Лаборатории режиссеров Центральной Азии и Казахстана в театре «Ильхом» у Марка Вайля. Там познакомился с Галиной Пьяновой – художественным руководитель театра ARTиШОК в Казахстане. Мне очень понравилось это созвучие! Когда пришло время придумывать название нашему театру, вспомнился фильм «Белое солнце пустыни» и песня «Восток – дело тонкое, Петруха». Так у меня сложилось ArtEast – культура и искусство Востока. Еще я всегда считал, что в театре главный человек – артист. Зрители же приходят смотреть не на режиссера, правда? Рад, что удалось это главенство подчеркнуть в названии нашего театра.
– Расскажите, пожалуйста, подробнее о труппе театра «АртИст».
– Это команда единомышленников, которые доверяют друг другу и горят идеей совместного творчества. Вечерами, после своих основных работ мы собираемся на репетиции, иногда засиживаясь до ночи. Потом выкраиваем время, чтобы играть наши постановки для зрителей.
Сейчас нас в труппе десять человек и все приезжали в Петербург, поскольку заняты в спектакле «Доходное место». По возрасту разброс от 24 до 49 лет.
Самый младший наш артист, кстати, подал заявку на обучение в Щепке. Дай бог, поедет. Я очень рад за него, но мне и грустно, потому что я останусь без артиста.
– Площадку, где репетируете и играете спектакли, вы арендуете?
– Конечно, собственного помещения у нас нет. Арендуем государственную площадку в Доме культуры. Это старая постройка, но с аккуратным ремонтом. Мы постарались, чтобы внутри было уютно и красиво.
– Как строите репертуарную политику театра? У вас есть спектакли и по Достоевскому, и по Исаевой, и по Гибсону…
– Да, я поставил «Двое на качелях» Гибсона, моя коллега – «Абрикосовый рай» Исаевой, который сейчас в «замороженном виде». Его давно не играли, как и спектакли по Достоевскому.
Сейчас мы сосредоточены на комедиях, две из которых – «Папа в паутине» Рея Куни и «Гарнир по-французски» Марка Камолетти – поставил я. Они приносят «кассу», которая особенно нужна после пандемийных сложностей.
Популярностью пользуется и иммерсивный спектакль «Булгак`Off». Он создан не по конкретному произведению Михаила Афанасиевича, а по эпизодам из его произведений, объединенных дьяволиадой. Воланд проходит и через «Собачье сердце», и через «Зойкину квартиру», и, конечно, через «Мастера и Маргариту». На спектакль могут пройти 50 зрителей, которые передвигаются по всему театру. Одна из локаций – бал Воланда. Там горят свечи, играет оркестр, гости ходят в карнавальных масках, которые им выдали на входе.
– Сколько спектаклей вы выпускается в сезон?
– Раз в три-четыре месяца детская студия выпускает спектакль. Последняя премьера – мюзикл «Кошкин дом» – была в апреле. Со взрослыми артистами ставим два-три спектакля в год. Это зависит от нашего интереса к материалу, свободного времени.
Сейчас по рассказам Шукшина делаем такую же иммерсивную постановку, как «Булгак`Off». Это не сложно в плане постановки и занятости артистов, поскольку у каждого есть свой эпизод, а не целая линия в двухчасовом спектакле.
Еще думаем что-то поставить по произведениям Пушкина – в следующем году будет 225 лет со дня его рождения. Может быть, возьмем «Маленькие трагедии», в которых я играл еще на третьем курсе, или «Пир во время чумы». Надеюсь, все получится, и мы покажем этот спектакль на каком-нибудь фестивале.
Молодой режиссер Мекан Джумабаев, который поставил «Доходное место», возможно, сделает у нас еще один спектакль. Сейчас идея находится на стадии обсуждения. Возможно, это будет «В ожидании Годо» – не коммерческий, но очень важный для артистов проект в плане профессионального роста. Я Мекану доверяю, мне нравится, как и что он ставит.
– Насколько я понимаю, основную часть постановок в театре создали вы?
– Последние лет пять в основном, все постановки, которые есть в репертуаре, делал я. Например, в комедиях была и моя сценография, и идея с живой музыкой в спектакле. У нас играл бэнд. Это было впервые в Ашхабаде! В 2005 я подсмотрел эту идею у Марка Вайля в театре «Ильхом» в Ташкенте. У них во многих спектаклях играл потрясающий ансамбль молодых музыкантов Omnibus. Тогда у меня появилась идея-фикс, что надо выпустить спектакль с живой музыкой, потому что это совершенно другое впечатление, восприятие постановки.
С «Булгак`Off» мне помогала коллега – та, что училась актерскому мастерству на русском, как и я. Она участвовала в постановке и «сборке» спектакля.
Несмотря на это, я не могу назвать себя режиссером. Мне приходится выполнять эту функцию, потому что больше некому. Вот Мекан учился на режиссера и сейчас работает в Главном драматическом театре имени Сапармурада Туркменбаши Великого, что очень почетно.
– Вернемся к началу нашего разговора – фестивалю «Встречи в России». Артисты помимо спектакля «Доходное место» исполнении еще туркменский танец куштдепди. Можно ли говорить о том, что русскоязычный театр зарубежом так или иначе находится под влиянием национальной культуры?
– Думаю, нет. Организаторы фестиваля попросили подготовить небольшое выступление после спектакля. Мы могли бы спеть частушки и на этом закончить. Но в юбилейный XXV фестиваль, на котором Туркменистан представлен впервые, нам захотелось привнести национального колорита. С помощью Мекана мы нашли хореографа, артисты – они все танцующие – выучили куштдепди, мы достали национальные костюмы в наших театрах, и номер состоялся. То есть выступить с этим танцем было нашим желанием представить свою страну и передать ее колорит.