«Театрал» продолжает следить за тем, как и чем в эпоху пандемии живут русские театры за рубежом. Наш сегодняшний собеседник – Ольга Калениченко создатель театра-студии «Балаганчик», который в 2015-м стал лауреатом премии «Звезда Театрала» в номинации «Лучший русский театр за рубежом». Два месяца назад, в самом начале войны с коронавирусом, охватившем Италию, Ольга рассказывала нам, как «Балаганчик» старается выжить в условиях нарастающей беды. Нынешний разговор – о том, как Турин и русский театр планируют возвращаться к нормальной жизни.
– Ольга, чем сегодня живет ваш театр, что происходит в Турине, какие они – эти первые шаги из карантина?
– Очень сложный вопрос. Вирус до сих пор не побеждён, поэтому невозможно сейчас строить какие-либо планы на будущее. Мы живем от одних новостных сообщений до других. 18 мая началось снятие строгих ограничений. По всей Италии вышло новое постановление, согласно нему можно выходить на улицу, совершать прогулки, также открылись все магазины. Но о театральной деятельности пока речи, конечно, не идёт. С коллегами по театру, со студийцами видимся только в режиме онлайн. Заниматься театром, репетировать в сети, по сравнению с общением наяву, это все равно, что «поцелуй через стекло». Возможно, в онлайн-формате попробуем начать разбор нового материала, будем устраивать читки, но есть вероятность, что ничего не получится.
– Вы поддерживали связь с вашими юными актерами во время карантина? Ведь с февраля, когда все это у вас началось, прошло немало времени.
– Общаться в онлайн мы стали не сразу. Я надеялась, что вот-вот эта история с ограничениями закончится, и мы наконец встретимся в театре. Но когда нам разрешили выходить на улицу только для того, чтобы купить продукты, стало ясно – нужно что-то придумывать. Переход в онлайн –довольно сложный процесс. Нужно было заново и верно перераспределить количество занимающихся в группе. В онлайне ты просто не можешь одновременно уделять должное внимание каждому ребенку, когда перед тобой на экране сразу несколько человек. К тому же дети сейчас невероятно перегружены занятиями в школе. С утра до обеда они сидят перед экранами, вторую половину дня вынуждены также проводить у экрана, чтобы выполнить домашнее задание. Подобный распорядок дня очень давит на психику. На мой взгляд, если ещё и театр перевести в онлайн, это будет явным перебором. Ведь дети любят его за возможность прямого контакта, за встречу с друзьями, выражение эмоций, за игру. А как можно играть, не видя, не чувствуя, не прикасаясь? Дети, как и мы, взрослые, очень устали от того, что вся жизнь перешла в онлайн. Поэтому, по возможности, я придумываю устные игры, рассказываю им теорию, историю театра. Но в какой-то момент и это перестаёт вызывать интерес. Я бы сама на месте ребёнка не захотела такой театр. В театре должно быть интересно, иначе он становится рутинным обучающим процессом. Но я надеюсь, что нынешняя ситуация станет временем накопления энергии и идей.
Сейчас обдумываю систему индивидуальных занятий со студийцами, чтобы у каждого была определённая задача, и, как итог, думаю, что мы запишем на видео небольшие моноспектакли. Иначе все накопленное и приобретённое за это время попросту развалится.
Много думаю и о том, как выстроить программу репетиций и занятий в двух детских группах, где занимаются ребята помладше и постарше. Важно сохранить театр, а детей и взрослых подбодрить, дать им надежду на то, что все будет хорошо. Поэтому со средней группой мы начали разбор рассказа Паустовского «Тёплый хлеб», по его мотивам мы планируем представить новый спектакль. С ребятами из младшей группы начали учить текст для спектакля, который переходит им по наследству от старшей группы – «Как нечисть чудеса искала». Они уже будут третьим поколением, которое играет в «Балаганчике» этот спектакль, которым в своё время и открывался наш театр.
– А как ваши ребята переживают всю эту ситуацию, как воспринимают происходящее? Обсуждаете ли с ними последние события?
– Ребята говорят о том, что соскучились по школе, по встречам. Что, конечно, все устали от карантина. Но есть опасения, что вирус осенью может вернуться, и обучение онлайн продолжится. Мы обсуждаем с ними эти пессимистичные прогнозы, и я их успокаиваю, призывая настраиваться на лучшее.
– У вас до начала всех этих печальных событий было, вероятно, множество планов. От чего пришлось отказаться, и что вы намерены во всех случаях реализовать?
– В Турине должен был состояться уже седьмой международный фестиваль русскоязычных театров «Balagan Fest», инициированный нашим театром. Мы ожидали приезд коллективов из тринадцати стран. От себя готовили к показу премьерный спектакль «Хрупкие истории». С этой же постановкой мы должны были отправиться и в Париж на фестиваль журнала «Театрал» «Мир русского театра». Со взрослой труппой артистов мы работали над выпуском постановки по повести Куприна «Гранатовый браслет». Это была наша вторая весенняя премьера. К обоим спектаклям уже были заказаны костюмы, множество деталей интерьера… Но мы не успели получить заказы из мастерских. Все наши планы зависли в воздухе. Что из задуманного удастся реализовать и когда – пока можно лишь предполагать.
– Вы рассчитываете на какую-нибудь поддержку театру от городских властей. Существует ли в Италии программа помощи деятелям культуры?
– Мы культурная ассоциация, которая считается волонтерской организацией, поскольку не ведем финансовую деятельность. Билеты за спектакли считаются благотворительным взносом со стороны зрителей, это небольшая сумма, которая полностью уходит на изготовление реквизита, костюмы. Поэтому на поддержку со стороны государства мы рассчитывать не можем.
– Как на ваш взгляд пандемия повлияет на культуру, на театр в частности, может ли так сложиться, что людям будет не до культуры?
– Это довольно ожидаемый и тревожный прогноз. Считаю, что нам, деятелям культуры, нужно думать о том, как зарабатывать деньги, в каком виде будет развиваться театр… А будет ли он вообще нужен – это большой вопрос. В ситуации, когда денег не хватает на еду — не до спектаклей. Хотя, кто сейчас может знать, возможно театр станет для общества той единственной отдушиной, которая и окажется самой востребованной.
Если бы нам, например: сказали, что карантин продлиться до сентября, тогда мы бы строили планы. Но, когда мы живем в абсолютном неведении о том, что будет завтра, речи про более отдаленное будущее не может идти. Нет ни малейшего намёка на стабильность. Все ждут более масштабного снятия ограничений только осенью. На то, что это произойдет летом, никто не надеется.
– Что из сегодняшних чрезвычайных реалий, на ваш взгляд, может найти отражение на сцене, и как это все повлияет на культуру?
– Происходящие события исключительно интересны для творческих людей. Часто гениальные произведения рождались в каких-то чрезвычайных условиях. Поэтому сегодняшняя ситуация одиночества онлайн, «заточения» в сети не станет исключением. Накопившиеся за это время эмоции, чувства, наверное, во что-то в итоге выльются, в какие-то театральные произведения. Не исключено, что мы придумаем что-то совместно с кем-то из моих знакомых, с людьми из творческой среды. Поскольку мы сейчас очень часто созваниваясь, обсуждаем происходящее, рассуждаем, как нам всем дальше быть.
– А какая атмосфера сегодня царит в городе, насколько ощущается усталость от этой ситуации, присутствует ли ещё страх, что опасность заразиться по-прежнему реальна?
– Я думаю, что это все очень индивидуально. Есть те, кто поддались панике и даже когда разрешили совершать прогулки, они побоялись выходить из дома, опасаясь заразиться. Есть и те, кто говорит, что пока мы не верим в вирус, мы им не заболеем.
– Когда были сняты первые жёсткие ограничения, как много людей вышло на улицы?
– На самом деле я была сильно удивлена, когда вышла в первый день на прогулку в парк, что навстречу мне попадались буквально единицы. Но постепенно ситуация меняется. Недавно я проезжала на машине по центру города и увидела, что людей гуляет уже очень много. И абсолютно все были в масках. Я не заметила ни одного человека без неё.
– А чтобы ездить на личном, общественном транспорте нужно иметь какой-либо пропуск?
– Специальных пропусков нет, но для тех, кто работает, предусмотрено специальное разрешения. Разрешено так же навещать родственников, но при необходимости нужно будет объяснить цель поездки.
– Какую поддержку от города, региона, получают жители Турина, учитывая, что север Италии один из самых пострадавших регионов Европы?
– Я знаю, что те, кто имел постоянную работу, а сейчас вынужден быть на самоизоляции, получают выплаты по специальной квоте, составляющей половину прежней заработной платы. Те, кто стоит на бирже труда и успел подать заявку на пособие, тоже получают какие-то выплаты от государства. С момента начала эпидемии по всей Италии образовалось большое количество ассоциаций, которые до сих пор очень активно помогают нуждающимся гражданам с продуктами и предметами первой необходимости. Практически в каждом супермаркете у касс стоят корзины, в которых можно оставить продукты для тех, кто не имеет сейчас возможности их купить. Хотя, конечно, все без исключения испытывают серьезные финансовые трудности. Но умереть от голода в Италии однозначно не дадут.